Много воды утекло с тех пор, но драматичные события регаты Ролекс Жиралия 2019 до сих про ещё не остыли в моей памяти.

И подведение итогов 2020 всколыхнуло воспоминания.

Довольно много людей просили написать отчёт по этому кораблекрушению, а я все откладывал. Думаю, все же, что мой опыт окажется для Вас в чем-то ценным и я не зря буду ворошить эти, оставшиеся в прошлом, драматичные события.

В конце концов, людей, переживших кораблекрушение значительно меньше, чем людей потерпевших кораблекрушение).

Коротко по сути: практически в самом начале офшорной гонки Giraglia Rolex Cup 2019 яхта Jukebox под моим управлением столкнулась с яхтой Russes и в результате полученных повреждений была вынуждена сойти с гонки. Борьба за живучесть лодки была проиграна и лодка, выброшенная командой на берег, вскоре погибла.

В рассказ, для большей реалистичности, вставлены выдержки из отчёта страховой компании по этому инциденту. Кроме того, учитывая, что многие из участников описываемых событий имеют свою точку зрения на все произошедшее, я спешу пояснить что написанное ниже – это, подтверждённые документально, установленные факты.

Яхта Jukebox, IRC B

Skipper Alyaksandr Prudnikay

Rolex Giraglia 2019

Raise San Tropes Giraglia Monaco

 

После старта гонки яхта следовала в лавировку против ветра в направлении, надлежащего к огибанию знака, расположенного близ города Кавалер Сюр Мер (Cavalaire—sur—Mer).  Мы несли малый стаксель №4 и 2 рифа на гроте. Ветер был сильным и порывистым около 35 узлов, с усилениями до 40. Направление ветра было северо-запад, поэтому большинство лодок пыталось двигаться вблизи берега, где не было большой волны, однако порывы ветра были наиболее резкими.

Сухие строки отчёта не могут отразить в полной мере того треша, что происходил на этом отрезке дистанции. Дело в том, что, как и обычно в этой регате, первыми стартовали наименее быстроходные яхты, потом яхты среднего дивизиона, а последними – гоночные машины открытого класса. И вот все это великолепие, стартовав под спинакерами и пройдя две контрольные марки, сошлось на лавировке по узкой полоске относительно спокойной воды вдоль самого берега. Попытки уйти галсом подальше в море тут же наказывались встречной крутой и высокой волной, серьезно замедлявшей даже крупные яхты. Волна становилась значительно сильнее даже в паре миль от берега и чем дальше яхты отходили в море, тем медленнее шли. В итоге весь флот отчаянно маневрировал как можно ближе к берегу, где волна не успевала еще разгуляться. Зато под берегом чаще приходили резкие порывы ветра, как правило еще и с изменениями направления. Расхождения в скоплении разных по скорости, лавировочному углу и размерам яхт были сами по себе непростыми, а все усиливающийся порывистый ветер еще более усложнял условия экипажам яхт. Отдельное спасибо хотелось бы сказать экипажу мегаканистры под названием яхта «А». Этот утюг-переросток не нашел себе другого времени и места и неторопливо прошествовал к пляжу Ники-бич прямо через флот лавирующихся яхт, да отсохнет его виагра!

Jukebox был крепкой и надежной лодкой, команда была бодра и весела и мы упорно продирались к небольшой скале около Кавалер Сюр Мер, обогнув которую яхты устремлялись к Жиралии уже с попутным ветром. С момента старта мы поэтапно взяли оба имеющихся рифа на гроте и поставили наш самый малый стаксель J4. Нам оставалось совсем немного до поворота, выводящего нас прямым курсом на знак и….

Двигаясь около Cap Lardier правым галсом, я увидел лодку, идущую левым галсом. Это была яхта Russes. На расстоянии порядка 30 метров я сделал оклик, однако свист ветра и волн видимо не дал возможности меня услышать. Видя, что встречная лодка не собирается уступать нам дорогу я попробовал резко привестись к ветру, но в этот момент капитан Russes зачем-то решил увалиться. Из-за сильного ветра этот маневр не удался, и лодки смогли лишь незначительно изменить свой курс. В результате избежать столкновения не удалось. Нос другой лодки ударил нам в левый борт в районе кормовой каюты и сделал пробоину площадью около 1 м2 и протяжённостью более 1.5 метров длинны. Столкновение произошло в точке 43 градуса 15.72 минут N 006 градусов 66.66 минут E.

 Вот с этого момента и начинается самое веселье. Я до сих пор помню, как кадры замедленной сьемки, когда я судорожно кидаю лодку в привод, пытаясь увести ее от неминуемого столкновения, и понимаю, что уже никак не успеваю. Вижу, как роет носом в безуспешной попытке увалится Russes и как его нос с хрустом буквально вспарывает борт нашего Жука….

От удара, на скорости порядка 6-7 узлов, меня основательно приложило боком о край кокпита. Скорее всего я заработал себе трещину ребра, ибо долго еще после этого ходить и дышать было больно. Правда потом, при анализе ситуации, пришла в голову неожиданная мысль, что если бы Жук не встал в момент удара почти на ровный киль, то нос Русесов влетел бы нам в кокпит, где находилась почти вся команда. Тут трещиной в ребре могли бы не отделаться. Так что наверно нам повезло.

В лодку начала активно поступать вода. Мне удалось сделать поворот на левый галс и закренить лодку на правый борт, чтобы максимально вывести из-под воды повреждённый борт. Команда поставила внутренний тампон на пробоину используя мешок с круизными парусами, подушки и матрасы и активизировала ручную и автоматическую помпу. После этого мы убрали паруса и легли в дрейф. Лично осмотрев повреждения, я понял, что двигаться дальше не представляется возможным. Уровень воды продолжал прибывать и помпы не справлялись. В итоге я принял решение посадить лодку на мель на пляже мыса Lardier с наветренной, защищённой от ветра и волн стороны. Двигаясь под мотором лодка коснулась песчаного грунта в точке 43 градуса 09 минут 800 N 006 градусов 37  минут 450 E.

Просто представьте себе ощущения мирно отдыхающего в своей каюте свободного от вахты рулевого, когда прямо сквозь борт  к вам влетает нос другой яхты, и выломав кусок борта исчезает, а вместо него в каюту обрушивается поток воды… и все это даже не за секунду, а буквально за доли секунды.

Паника на судне. Паника на мой взгляд возникает, только когда люди видят, что ситуация кране опасная, и при этом они сами не понимают, что нужно предпринять. Паники на борту Жука не было. Вся команда была занята, каждый член команды был на своем месте и контролировал свой участок ответственности.

Не кривя душой, скажу, что все дальнейшие действия нашей команды были практически безупречны. Причём команда у нас была довольно малочисленная, 7 человек, из которых 3 девушки, все – курсанты парусной школы Меридиан. Самоотверженные действия ребят и девушек, отсутствие страха и истерики, четкое выполнение команд. Я горжусь, что мне довелось ходить с этими смелыми людьми. Перед лицом серьезной опасности они не стушевались и до последнего боролись со стихией за жизнь судна. Причем для четверых членов нашей команды это была первая офшорная регата. Действуя четко, как по учебнику, два человека наводили на пробоину тампон из круизных парусов и матрасов. Оставшаяся на палубе команда убирала стаксель и крепила концы. Заведя двигатель и под гротом, кренящим лодку на противоположный пробоине борт, мы двинулись к берегу.  В это же время был подан сигнал бедствия, и принимались попытки выти на связь с оргкомитетом регаты. Кто был временно не занят – по очереди откачивали воду ручной помпой.

Хочу отметить один очень неожиданный момент. Я никогда не думал, что вода в лодке так скверно влияет на управляемость. Штурвал резко стал как ватный, и вроде воды вроде не много было, еще только пайолы всплыли, а поворот на другой галс удалось сделать только со второго раза.

План на тот момент был следующий: поскольку тонем мы быстро, и без помощи не справимся, поэтому надо посадить лодку на мель у берега, где попытаться закренить ее на противоположный пробоине борт, навести дополнительно наружный пластырь и ждать помощи от буксира с мощной помпой. Идея эта имела право на жизнь. На буксире держась наветренного, защищенного от волны, берега мы вполне имели шансы добраться до ближайшей марины с краном в порту Гоголин, если бы не два Но..

Во-первых (хотя знать об этом мы тогда не могли) наша проблема не ограничивалась одной пусть и большой пробоиной. От удара корпус треснул как орех и трещина прошла далеко за линию киля, практически разломав лодку на две половины. Такие повреждения не восстанавливаются, да и не факт, что на ходу трещина бы не разошлась шире и мы бы не утонули в процессе буксировки.

Во-вторых, это конечно французские спасатели. Как нам потом рассказали, несмотря на серьезную организацию, современную технику связь и прочие ништяки, службу там несут обычные, кое как обученные добровольцы, выходящие на дежурство по графику, а в обычной жизни работающие, да хоть бы официантами или кондитерами. Отдельной историей является то, что ни один из пришедших нам на выручку спасателей не владел английским. От слова вообще, даже стандартные фразы радиообмена! В принципе непонятно было как с ними договариваться и что они собираются делать. Да и уровень их компетентности вызывал определенные сомнения.

Для снятия экипажа с яхты спасатели задействовали свой собственный тузик с подвесным мотором. Пытаясь завести к нам со своего, дрейфующего неподалеку спасательного катера, буксировочный канат спасатели не оценили его длинны и бросили его на пол-пути. А в добавок, когда моторчик тузика заглох и горе-спасателю не удалось его вновь завести, его самого вынесло на берег. Пришлось еще одному из спасателей раздеваться и догонять тузик вплавь)))

Может кто-то, конечно, скажет, что нельзя плохо говорить о людях, которые как бы тебя спасли. Но нам есть что ответить. В момент «спасательной операции» мы уже устойчиво стояли на мели с глубиной порядка 1.7 м. Спасательному катеру с его водомётными движками и малой осадкой ничего не мешало подойти к нашему борту вплотную.  Место, где мы выбросились на берег – наветренная часть пляжа, защищенная от волны и свободная от подводных камней. Расстояние до берега не превышало 30 метров и нашим жизням ничего не угрожало. И в принципе, если отбросить некоторые моменты связанные со страховкой, нам следовало бы самостоятельно выбираться на берег вплавь, разбивать там лагерь и уже там принимать решения о дальнейших действиях.

А пока, погрузив нас к себе на борт спасательный катер зачем-то пошел наворачивать круги в штормящем море. Через пару часов этого хождения нам при помощи языка жестов удалось выяснить, что где-то неподалеку есть еще люди, терпящие бедствие. Как потом стало известно, в это время выпал с борта своей лодки и погиб один американский яхтсмен, не участвовавший в регате. Еще тогда меня сильно удивило, что экипаж спасателей не предпринимал никаких специальных маневров по поиску, не имел точки с координатами бедствия и просто хаотично рыскал по акватории.

Наши самостоятельные усилия по борьбе за живучесть судна были явно недостаточны и нами был подан сигнал бедствия посредством клавиши distress УКВ и голосовой передачей. Из-за окружающих нас высоких скалистых берегов наш сигнал бедствия проходил плохо и его ретранслировала яхта Russes. Получив информацию от спасательного катера, вышедшего на помощь, что он будет у нас в течении часа, мы завели на пробоину наружный пластырь и продолжали откачивать воду.

Кроме того, мы аккуратно сложили паруса, убрали лишние веревки и приготовили конец для буксировки.

Немного об эффективности УКВ радиосвязи при бедствиях на море.

Вводные таковы: в непосредственной близости от густонаселенного берега, участвуя в крупной международной регате, получает повреждения и начинает неторопливо тонуть одна из яхт участников. На лодке в штатном режиме работает современная УКВ радиостанция, все системы связи, включая спутниковые, функционируют исправно.  Вы наверно уверены что сигнал бедствия сразу же услышат и выдвинуться на помощь? Вот и мы были уверены. Однако на наш сигнал оперативно отреагировало только судно оргкомитета регаты, и то, поскольку мы вызвали его на канале регаты и находились довольно близко. Причем, как я понял, спасателям они тупо позвонили на мобильный. А все эти клавиши «Дистресс», сообщения «Мейдей» на 16 канале – все это в пользу бедных. Возможно, это касается только зажравшейся Лазурки, но факт имеет место быть. Спасатели выехали по звонку с мобильного и искали нас по визуальным ориентирам, спрашивая через две ретрансляции и переводчика, у какого мыса нас искать. Все это время сигнал «Дистресс» был активен, велась передача голосом на 16 канале и работал установленный на лодке спутниковый трекер.

К чему здесь это лирическое отсnупление, спросите вы? Для нас было крайне неприятным ооткровением, что древний лозунг про спасение утопающих, которое дело рук самих утопающих, остался актуален и в наши дни.

Получив команду покинуть лодку, экипаж взял собой часть заранее подготовленных личных вещей и документы и эвакуировались на спасательный катер. Капитан покинул судно и ступил на борт спасательного катера последним.

Спасение жизни на море бесплатно, спасать ваше имущество будут за деньги… Неправда это, причём все. Спасательная команда активно домогалась чаевых, и только языковой барьер не позволил нам тогда понять, чего же от нас хотят.

Учтите, если вы живы и здоровы, то на берегу вы окажетесь в том и с тем, с чем покинули судно. У нас было время и возможность собрать самые важные личные вещи, мы взяли с собой на борт спасателя каждый по небольшой сумке с вещами и поэтому смогли переодеться в сухое и не оказались в одних мокрых непромах. Но все-таки всегда помните, где ваши кредитки, паспорта и особенно наличные.

Спасатели отвёз нас в порт Cavalair sur Mer

На берегу мы были в 18.30.

Команда не пострадала. Имеется легкие ушибы и ссадины. У капитана подозрение на повреждение рёбра.

Прибыв на берег, мы поставили в известность о происшествии гоночный комитет и страховую компанию.

Организовать спасательную операцию в этот же день оказалось невозможно и её перенесли на утро следующего дня.

Мы арендовали катер и забрали с лодки личные вещи и оставшиеся документы. Это стоило 350 евро.

В этой части отчёт наиболее неполон. Нас привезли на пирс марины Кавалер Сюр Мер, и радостно с нами попрощались.

Куда иди, чего делать вообще непонятно….

На наше счастье вместе с нами на пирсе стояло судно оргкомитета регаты. Нам удалось найти на его борту судью, который следил за огибанием знака, и рассказать ему про свои беды. В итоге его стараний нас разместили в раздевалках детской парусной школы при клубе и посмотреть на нас даже приехало руководство местной марины. Тут уже мы быстро нашли общих знакомых и друзей, среди них нашлись англоговорящие граждане и даже приехал русский переводчик. В итоге через пару часов нас принимали на одной из окрестных вилл и честь нашего спасения даже был дан торжественный ужин).

Кроме того, за вполне умеренные деньги мы смогли арендовать в марине катер и пока еще не стемнело, быстро сгонять за оставшимися на борту лодки личными вещами.

Страховая компания. Тут я не буду указывать названия, ибо по сути это не важно. Важно тут другое. Действительно важно наличие береговой команды с компьютером, неограниченным интернетом и телефоном. Возможно, где-то в мире и существуют адекватные страховые, но наверно все-таки это неправда. Вот скажите, неужели в наш век информационных технологий сложно найти клиента по номеру страхового полиса? Зачем им была нужна фотокопия? А если наши документы с лодкой утонули? В общем громадное спасибо нашим береговым феям Ольге Рогалевой и Наталье Луговой, которые таки нашли все необходимые документы, поставили на уши офисы страховых компаний, и заставили их шевелиться. Кроме того, благодаря наше береговой команде мы смогли сообщить своим родным и близким, что все целы и невредимы. Представьте себе ощущения своих родных, узнающих из утренних новостей об утонувшей на регате вашей яхте…

Представитель страховой компании выехал из офиса в Монако рано утром, но смог добраться только в 13.00 и тут же арендовал катер для осмотра яхты.

К этому моменту мы уже проделали кучу работы. Мы нашли и скачали треки движения яхт до и после момента столкновения, внимательно перечитали гоночную инструкцию и положение о регате и даже добыли копию страхового полиса другой яхты.

В итоге, когда страховой офицер понял, что мы можем легко доказать виновность другой яхты в столкновении, он существенно повеселел, а известие о том, что яхта-виновник застрахована в другой страховой компании привело его в восторг и сподвигло на кипучую деятельность. Видимо запахло серьёзным гонораром.

Пока я откомандировал со страховщиком двух членов своей команды для осмотра и спасения ценного имущества с яхты, страховщик отправил меня в офис регаты для подачи протеста по факту нарушения правил.

Добравшись на автобусе до рейс-офиса регаты в сан-тропе, протест я подал, хотя и с горем пополам (в процессе автоперевода яхта Russes чудным образом перевелась как Rossko, что доставило немало беспокойства совершенно невиновным людям). А тем временем подоспел вердикт от страхового офицера – яхта восстановению не подлежит.

Впоследствии моих ребят не раз упрекали, что они не сняли с яхты всего, чего могли бы. Например, не вырубили из палубы топором лебедки. Но я и сам так сделать бы не смог. Не так воспитан, и на такое варварство не способен. Да и курсанты мои видимо тоже правильные книжки читали. Хотя после оглашения вердикта о окончательной гибели судна страховщик дал два часа на эвакуацию ценных вещей с обречённой яхты. В итоге мы забрали на катер ценные паруса, дельные вещи и часть пригодного к использованию имущества.

Мародеры. Тут небольшое лирическое отступление. Считается, что люди делятся на людей земли и людей моря. Люди земли добывают себе хлеб насущный ежедневным кропотливым трудом, а люди моря – ждут удачной добычи. И тут нет большой разницы между рыбаком и пиратом.

Так вот, подавляющее большинство живущих на берегу – это люди моря. А ваше потерпевшее крушение судно – это их законная добыча. Минула ночь и только наступило утро, а с борта яхты уже были похищены спасательный плот, якорь, водолазное снаряжение, часть личных вещей и даже газовый баллон. И это в самом благополучном регионе мира, на Лазурном берегу Франции. Правда спасательный плот мы у мародёров отбили, он тяжёлый, его далеко не утянули. Но когда команда в последний раз покидала борт погибшего судна на окрестных скалах уже сидели, слетевшиеся как воронье на падаль, мелкие группы разномастных мародёров.

Вывод отсюда простой. Даже если вы потерпели бедствие – вы можете рассчитывать только на себя, помощь вам могут оказать или нет, а вот пограбят вас всегда и с удовольствием.

Эпилог.  В завершении этой истории, наша команда добралась до Монако, где в этот раз финишировала регата и феерично, после всего пережитого, оттянулась на вечеринке закрытия.

Протест, поданный мной в отношении Russes был удовлетворён и их признали виновными в нарушении правил. Неприятно удивило, что люди, виновные в гибели нашей яхты не сподобились даже извиниться, ну да и Бог с ними.

В офис страховой компании был предоставлен отчёт о пришествии, выдержки из которого вы читали и через пару недель владельцам судна было выплачено 100% страховое возмещение, погашенное за счёт страховой компании яхты-виновника столкновения.

Ну а долги по участию в регатах перед клиентами нашей партнёрской школы TRYSAIL, которой и принадлежал JUKEBOX, были закрыты при помощи яхты Клуба Меридиан LAGERTHA.

JUKEBOX, как и положено настоящему викингу, достойно бился и пал в бою, защитив свою команду.

Память об этом событии останется со мной. Хотя много чего произошло с тех пор……

Капитан Прудников Александр